Вестник МГУ. Серия 11. Право. 2021. № 2

В статье рассматривается документ, принятый в развитие норм первого советского кодекса о браке и семье. Это инструкция Наркомата социального обеспечения 1919 г. об организации и порядке деятельности местных органов опеки. Основная задача статьи — введение в научный оборот документа, ранее почти неизвестного историко-правовой науке. Авторы также задались целью изучить связь рассматриваемой инструкции с семейным кодексом 1918 г., в развитие которого она была принята. По мнению авторов, реализация намеченных в инструкции положений об опеке несовершеннолетних была неудачной. При этом нереалистичность и даже утопичность отдельных положений семейного кодекса 1918 г. особенно ярко видна при исследовании проблемы реализации норм инструкции об отделах опеки. Тем на менее авторы полагают, что исследуемая инструкция позволит по-новому оценить значение некоторых брачно-семейных норм первых лет Советской власти, а также взгляды их создателей. Для истории семейного права инструкция об организации и порядке деятельности подотделов опеки 1919 г. имеет существенное научное значение, а потому заслуживает введения в научный оборот и тщательного научного изучения.

Правила изменения конституции — конституционные нормы, которые закрепляют порядок реформирования конституции, а также устанавливают формальные и материальные пределы изменения конституции. Это одни из самых важных норм в конституции, поскольку на их основании происходит изменение остальных конституционных норм и даже принятие новой конституции, и от них во многом зависит действительность самой конституции. Понять конституционно-правовую природу правил изменения конституции, выполняющих функцию обоснования действительности изменения конституции, помогает теория различения первичных и вторичных норм, предложенная Г.Л.А. Хартом. В данной статье правила изменения конституции рассматриваются именно как вторичные конституционные нормы. Также обосновывается идея о том, что правила изменения конституции должны изменяться только вместе с принятием новой конституции, поскольку это нормы, определяющие действительность других норм конституции. В ситуации изменения правил изменения конституции возникает парадокс самоизменения (А. Росс), который приводит к формально-логической ошибке самореференции. Парадокс самоизменения подтверждает, что правила изменения конституции должны оставаться неизменными в рамках действия данной конституции. Правила изменения конституции могут быть изменены только на основании полного пересмотра конституции или конституционной революции.

В статье раскрыты предпосылки исследования механизма реализации цифровой образовательной среды (далее также — ЦОС). Среди них рассмотрены: практика и эмпирический опыт юридического факультета МГУ; нормативная составляющая; научно-методическая составляющая и организационно-институциональные основы. Предполагается также, что развитие цифровой образовательной среды само по себе может являться инновацией, способной адаптировать образовательный процесс к соответствующим вызовам времени. Разграничиваются понятия «механизм создания цифровой образовательной среды» и «механизм (реализации) цифровой образовательной среды», «критерии качества образования» и «критерии качества организации процесса обучения». На этой основе ведется дискуссия о принципах функционирования ЦОС и ее «ядре» (ключевых элементах). Механизм ЦОС рассматривается через три сегмента: контент, контроль, коммуникация. Исследуются процессы интеграции этих сегментов и составляющих их компонентов ЦОС. Дана характеристика драйверов развития ЦОС: смена поколений; обновление и актуализация набора ценностей обучающихся; накопление научно обоснованных данных о процессе и результатах обучения в цифровой среде. Данная статья является продолжением__исследования, посвященного базовым принципам работы ЦОС и критериям качества юридического образования в цифровой среде.

Успешная передача личного благосостояния следующему поколению важна не только для состоятельных семей, но и для экономики в целом. Существуют различные уровни защиты активов и некоторые из них доступны практически любому состоятельному физическому лицу. Частные фонды уже долгое время являются традиционным средством защиты активов по всему миру так же, как и трасты. В этой статье описываются основные характеристики трастов и частных фондов, а также особый статус учредителя траста и учредителя частного фонда в соответствии с законодательством Лихтенштейна. Целью данного исследования является анализ правового положения учредителя траста (settlor, Treugeber) и учредителя частного фонда (founder, Stifter), а также анализ траста и частного фонда Лихтенштейна как эффективных правовых инструментов, сохраняющих активы состоятельного физического лица. Объектом исследования является организационная и правовая структура траста и частного фонда в выбранной юрисдикции, а предметом исследования — совокупность международных и национальных правовых аспектов, которые являются основополагающими при определении оптимальной структуры для защиты активов физического лица. Применение результатов настоящей работы может носить теоретический характер в целях дальнейшего исследования «слияний» систем права во имя сохранения благосостояния и практический характер для российских владельцев капиталов.

При разрешении корпоративных конфликтов, осложненных иностранным элементом, отдельной проблемой становится определение права, подлежащего применению к правам, обязанностям и ответственности сторон. Одна из причин кроется в достаточно сложной системе правовых норм, предписаний, свойственных отечественному и зарубежному законодательству. В статье рассмотрены актуальные вопросы, посвященные отечественному и международному корпоративному праву, связанные с определением национальности юридического лица, возможного подчинения его тому или иному государству в контексте разрешения будущих корпоративных конфликтов. В первую очередь отдается предпочтение анализу правоприменительной практики относительно использования отдельными компаниями права конкретного государства. На основе судебной практики в статье рассматриваются конкретные конфликтные ситуации и в соответствии с действующими отечественным и зарубежным правопорядками предлагаются обоснованные выходы и пути разрешения проблемных вопросов. Обращаясь к сравнению различных правовых систем, автором проводятся параллели между официальным закреплением нормы в действующих соглашениях компании и действительном дальнейшем действии такого договора между различными организациями в корреляции с законодательством государства, правом которого пользуется одна из сторон-участниц соглашения. В заключении статьи автором делается вывод о несовершенстве существующей системы права, которая порождает различные конфликтные ситуации между иностранными компаниями, и предлагается внесение изменений в действующее законодательство.

В научной статье исследуются проблемы определения содержания субъективного гражданского права, влияния цивилистической доктрины на правоприменительную деятельность, а также случаи защиты в суде объективно не существующего права. На основании анализа цивилистической доктрины выделяются основные теории содержания субъективного гражданского права. В полемике о возможности рассмотрения права на защиту за рамками содержания субъективного права, авторы занимают позицию, согласно которой право на защиту может существовать только как элемент содержания субъективного права. Обосновывается невозможность осуществления субъективного права на защиту при отсутствии любого из элементов содержания субъективного права. Доказывается, что в рамках структуры субъективного права право на защиту присуще каждому элементу содержания субъективного права. Делается вывод о связи цели защиты права с восстановлением возможностей обладателя субъективного права действовать по своему усмотрению в объеме составляющих его правомочий. Доказывается, что судебная защита отсутствующего права фактически «создает» несуществующее право. На основании анализа судебной практики и существующей теории обосновывается вывод о том, что не любая погрешность в поведении субъекта создает возможность для защиты права: поведение должно препятствовать правообладателю осуществлять право в своем интересе.

Статья посвящена проблемам правового регулирования способов заключения корпоративного договора. В процессе поиска решений таких проблем автор обращается к определению правовой квалификации корпоративного договора, приходя к выводу о том, что корпоративный договор является гражданско-правовым договором. На этом основании автор определяет нормы, подлежащие применению к такому договору. Возможные способы заключения корпоративного договора рассматриваются на основе общей теории заключения договоров. Отдельное внимание уделяется применению правил об акцепте и оферте при заключении корпоративного договора. Отмечаются способы, неприменимые для заключения корпоративного договора ввиду отсутствия по итогам единого документа, подписанного сторонами. Кроме того, автор подробно рассматривает требования к форме корпоративного договора, а также раскрывает возможные случаи, в которых требуется нотариальное удостоверение смешанных договоров.

В статье анализируется конституционно-правовое положение института президента в Объединенных Арабских Эмиратах, столь необычного для арабских монархий. Исследуются особенности и элементы конституционно-правового статуса Президента ОАЭ, порядок избрания, его место и роль в системе федеральных органов государственной власти ОАЭ, функционировании федеративного устройства, а также его полномочия и степень влияния на различные ветви власти. Особенно делается акцент на полномочия Президента в сфере законодательной власти. Президентом ОАЭ является одновременно глава одного из субъектов Федерации, что накладывает свои особенности как на статус главы государства, так и на федерализм в ОАЭ в целом и, как следствие, порождает определенные проблемы в системе федеративных отношений. Анализируются проблемы, связанные с правовым статусом Президента, в том числе конституционно-правовая ответственность и баланс интересов в системе федеративных отношений. Делается вывод о монархической форме правления на федеральном уровне в ОАЭ, а также о наличии широких механизмов власти у главы государства.