Статьи

Одна из актуальных проблем возмещения экологического ущерба — ликвидация накопленного вреда окружающей среде (НВОС), источником которого являются объекты несанкционированного размещения отходов прошлой деятельности, не имеющие в настоящее время надлежащего собственника. Негативные последствия от НВОС проявляются в виде такого же вреда, как и от текущей хозяйственной и иной деятельности, а при правовой квалификации вреда как накопленного, значение имеет только факт прекращения деятельности, в результате которой такой вред причинен. Нынешние владельцы предприятий, не являющиеся причинителями накопленного вреда от прошлой хозяйственной деятельности, не могут быть привлечены к ответственности за его ликвидацию. Плановым результатом работ по ликвидации НВОС является приведение физических, химических и биологических показателей состояния загрязненных территорий в соответствие с нормативами качества окружающей среды. Современное законодательство не дает полного и однозначного представления о необходимых действиях по ликвидации вреда окружающей среде от объектов НВОС. В такой ситуации особенно актуальным представляется вопрос качества разработки проектной документации на выполнение работ по ликвидации НВОС. Статья посвящена анализу нормативно-правовых актов, регламентирующих разработку такой документации.

Территориальное общественное самоуправление (ТОС) является одним из способов участия граждан в осуществлении муниципальной власти. Это своего рода фундамент местного самоуправления, обеспечивающий эффективное взаимодействие населения и органов местного самоуправления. Для правильного его понимания в статье применен историко-правовой анализ развития данного института. В статье исследуются основные этапы развития ТОС в современной России. Точкой отсчета предлагается 1991 год, а за основу сравнительного анализа берется базовый закон о местном самоуправлении каждого исторического этапа и складывающаяся правоприменительная практика. Отмечается концептуально разный подход законодателя к ТОС, в том числе к правовому статусу его субъектов, полномочиям органов государственной власти и органов местного самоуправления по правовому регулированию различных аспектов организации и осуществления ТОС на различных исторических этапах. По итогам проведенного анализа автором делается вывод о целесообразности законодательного закрепления полномочий региональных органов государственной власти устанавливать дополнительные меры государственной поддержки ТОС. Обосновывается с учетом географических особенностей ряда регионов целесообразность возврата полномочий субъектам Федерации по регулированию отдельных вопросов организации ТОС.

В статье исследуются особенности муниципального стратегического планирования. На примере муниципального образования — городской округ город-курорт Сочи — исследуются вопросы разработки стратегии социально-экономического развития Сочинской агломерации, а также перспективы взаимодействия муниципальных образований с федеральными территориями. С одной стороны, стратегия социально- экономического развития как система долгосрочных приоритетов, целей и задач является необходимым условием планирования и развития территории. Муниципальная стратегия фактически включает пакет проектов (национальных, федеральных, региональных), бюджетных программ, бизнес-планов и часто не учитывает общественного мнения. С другой стороны, отсутствие стратегического документа не влияет на развитие территории, так как крупные инвесторы (частные и государственные стейкхолдеры) реализуют бизнес-проекты без информирования муниципалитета. Обязанность стейкхолдеров по информированию о реализации своих планов отсутствует. Вследствие чего зачастую в уже утвержденных муниципальных стратегиях отсутствуют де-факто реализуемые масштабные инвестиционные проекты либо их существенные изменения в проектах. На примере Сочи ≪вечный≫ фактор конкурентоспособности курорта — ≪море, солнце, климат≫ будет работать спонтанно и бессистемно несмотря на значительный мультипликативный эффект отрасли туризма на экономику территории. Для разработки эффективного инструмента развития территории, который должен быть одномоментно и общественным договором, на начальном этапе разработки стратегии курорта основной задачей станет проведение оценки конкурентоспособности города-курорта на внутреннем и внешнем рынке, разработки системы показателей конкурентоспособности курорта и регионального турпродукта. Появление в границах Сочи территории нового типа — федеральной — приводит к необходимости существенной корректировки как актов стратегического планирования, так и иных программ и проектов муниципального образования.

В статье рассматриваются нормы об уголовной ответственности за публичную апологию (оправдание, прославление) терроризма во Франции и Испании, анализируется их применение в свете свободы выражения мнения и правовых позиций органов конституционного контроля указанных стран. Подобные уголовно-правовые запреты направлены на предотвращение создания социального климата, который может стать питательной почвой для формирования террористического мировоззрения у неопределенно широкого круга лиц, что в свою очередь создает риск (нередко весьма абстрактный) совершения террористических преступлений. С одной стороны, это отвечает позитивным обязательствам государств по защите граждан от террористических угроз, но с другой — ставит вопрос о необоснованном смещении границы исключительности уголовного права (ultima ratio) и несоразмерности ограничений прав человека. Будучи мерой ранней превенции, норма об ответственности за публичную апологию в качестве обязательного признака последней зачастую не требует последствий в виде совершения террористических преступлений и даже создания реальной их опасности — то же касается и умысла на совершение данных преступлений. Указанные особенности, а также активное и неизбирательное применение рассматриваемых запретов в европейских государствах влечет постановку перед органами конституционного контроля вопроса о том, когда и при каких условиях реализация конституционного права на свободное выражение мнения (злоупотребление им) становится преступлением.

Квалификация отношений в качестве трудовых является отражением правовой природы определенного взаимодействия субъектов исполнения личного труда и является важным инструментом защиты прав и гарантий работников. Занятые в гиг-экономике лица зачастую нуждаются в такой защите с учетом схожести их положения с положением традиционных работников. В связи с этим исполняющие личный труд в рамках цифровых платформ лица предпринимают попытки квалифицировать (переквалифицировать) возникающие с ними отношения в трудовые. В статье разграничивается организация управления трудом, основанная на гражданско-правовой природе взаимодействия по исполнению личного труда, в рамках которой обеспечивается реализация интересов субъектов такого исполнения, и неправомерная попытка снижения трудовых издержек и максимизации прибыли за счет лишения прав и гарантий работников. Рассматриваются меры государства, направленные на элиминацию фиктивной самозанятости, которая отражает негативный аспект новых форм организации управления трудом. Формулируется вывод, что в большинстве правопорядков одними из основных критериев разграничения трудовых и гражданско-правовых отношений являются степень контроля, которую цифровая платформа осуществляет над гиг-работником, и корреспондирующий данному контролю уровень самостоятельности лица, исполняющего личный труд. Данные критерии тесно переплетаются с исследованием ≪предпринимательского≫ характера деятельности исполнителя личного труда, в том числе через призму формирования экономической зависимости от нанимателя.

В статье рассматриваются возможные изменения в Статуте и Регламенте Суда ЕАЭС, необходимость которых стала все отчетливее осознаваться спустя 6 лет после начала деятельности Суда. Предлагается все возможные изменения разделить на две группы в зависимости от того, как эти изменения могут быть восприняты государствами- членами Евразийского экономического союза. В первую группу входят меры по расширению предметной и субъектной юрисдикции Суда ЕАЭС, чьи полномочия были весьма существенно и сознательно ограничены государствами-членами ЕАЭС при его создании. Вероятность внесения таких изменений весьма невелика, так как зависит от готовности государств переосмыслить те риски и опасения, которые выступили основной причиной для ограничения юрисдикции Суда. Во вторую группу входят те процессуальные и организационные изменения, которые вполне возможно внести для того, чтобы исправить упущения и ≪узкие≫ места в деятельности Суда, которые стали очевидными за прошедшие годы (как например, отсутствие сроков давности или улучшения порядка рассмотрения апелляционных жалоб). Такие изменения не связаны с расширением юрисдикции Суда, и поэтому вероятность их принятия смотрится гораздо выше.

В публикации в контексте действующего международного права и юридической доктрины дан теоретико-правовой анализ утверждений Вильнюсского суда о статусе Литвы в качестве ≪оккупированного государства≫ в 1940–1990 гг., и являлись ли ≪Литовская Республика и Советский Союз разными государствами с позиций международного права≫ в данный период. В связи с этим на основе советско-литовских двусторонних соглашений, достоверных архивных источников и зарубежных материалов ведомств иностранных дел рассмотрена проблема соответствия или нарушения действующих в то время международно-правовых норм относительно порядка вхождения Литвы в состав СССР. Раскрывается понятие, содержание и закрепление в международном праве термина ≪оккупация (военная оккупация)≫, а также особенности режима оккупации применительно к теме публикации. Рассмотрены взгляды известных представителей западноевропейской и прибалтийской правовых доктрин о концепции ≪советской оккупации стран Балтии≫. Дан теоретический анализ понятия ≪аннексия≫ в международных отношениях, при этом отмечается отсутствие его нормативного закрепления в международном праве, приводится ряд примеров аннексии в европейской межгосударственной практике накануне и в период Второй мировой войны. На основе анализа юридической природы Хельсинского Заключительного акта 1975 г., преобладающих взглядов в международно-правовой доктрине, а также признания правового статуса Литвы как части СССР со стороны практически всего международного сообщества обосновывается правомерность нахождения Литовской ССР в составе Советского Союза в период 1940–1991 гг. качестве союзной республики.

В рецензии дается краткая характеристика новой монографии В.Д. Зорькина, рассматриваются ее основные положения. Одна из главных тем, поднимаемых в книге, — соотношение стабильности государства и прав человека. Делается вывод, что права человека не должны противопоставляться общественной и государственной безопасности, так как именно государство в конечном счете гарантирует правовую защищенность личности. Ослабление государства может привести к подрыву системы гарантий прав человека. В.Д. Зорькин рассматривает данную дилемму на примере России, указывает на основные, с его точки зрения, проблемы российской правовой государственности.

Институт представительства в разных правовых системах обладает заметной спецификой. Отличия имеются в классификации, терминологии, используемых в качестве оснований возникновения отношений представительства конструкциях договоров, формах наделения представителя полномочиями, последствиях совершения действий неуполномоченным представителем, вопросах вступления представляемого и третьего лица в непосредственные отношения друг с другом и т.д. Поскольку услуги представителей востребованы в трансграничной торговле, международным сообществом (государствами, учеными, объединениями предпринимателей) предпринимаются попытки преодоления возникающих в случае трансграничного характера этих отношений неопределенности и коллизий в их регламентации национальными правовыми источниками путем унификации материально-правовых норм об отношениях представителя и представляемого, а также об отношениях этих лиц с третьим лицом. В целях разрешения проблемы формирования общего, единообразного подхода к правовому регулированию отношений представительства в международном коммерческом обороте в статье сформулировано его универсальное понятие, включающее в себя основные черты регулирования складывающихся в его рамках внутренних и внешних отношений, присущие различным национальным правовым системам, международным конвенциям и вненациональным источникам права, практике трансграничного коммерческого оборота; выделены специфические признаки, характеризующие представительство в международном коммерческом обороте; показаны особенности его унифицированного правового регулирования.

В статье на примере уголовного дела по обвинению сотрудников Европейского центра суррогатного материнства в торговле людьми поднимается проблема разграничения торговли людьми и суррогатного материнства. Исследуется практика ЕСПЧ и Комитета по правам ребенка. Анализируются положения Конвенции о правах ребенка и Факультативного протокола, касающегося торговли детьми, детской проституции и детской порнографии. Анализируется понятие торговли людьми в Палермском протоколе и УК РФ. Автор приходит к выводу о том, что разграничение торговли людьми и суррогатного материнства является актуальной проблемой не только на национальном, но и на международном уровне. С учетом рекомендаций, приведенных в докладе Специального докладчика ООН по вопросу о торговле детьми, приводится перечень обстоятельств, свидетельствующих о наличии умысла на торговлю людьми. Особое внимание правоприменителю необходимо обращать на то, была ли выплата денежных средств суррогатной матери обусловлена передачей ребенка. На это могут указывать отказ суррогатной матери от родительских прав и обязанностей в пользу заказчиков до рождения ребенка, а также включение в договор суррогатного материнства условий относительно обязательной передачи сурмамой ребенка и получении сурмамой денежных средств только после передачи ребенка. В статье предлагаются варианты изменения действующего нормативного правового регулирования в сфере суррогатного материнства в РФ.

21 января 2021 г. Европейский суд по правам человека вынес постановление по межгосударственной жалобе ≪Грузия против России (2)≫, которое представляет серьезный интерес в контексте территориального применения Европейской конвенции. Целью настоящей статьи является рассмотрение подходов ЕСПЧ к разрешению сложных вопросов осуществления юрисдикции России над Южной Осетией, Абхазией и ≪буферной зоной≫ в контексте международного военного конфликта. Так, рассматриваемое постановление является уникальным, поскольку для разрешения вопросов об осуществлении юрисдикции на спорной территории ЕСПЧ использовал сразу две разработанные в его практике модели экстерриториальной юрисдикции государств-участников. В этой связи в статье представлен краткий анализ сути каждой из разработанных ЕСПЧ моделей. Затем автор статьи приводит обзор уже сложившейся практики ЕСПЧ по применению каждой модели и рассматривает, как данные подходы были применены и переосмыслены Судом в данном деле. В заключительной части статьи освещены ключевые замечания, высказанные девятью судьями ЕСПЧ в их особых мнениях к рассматриваемому постановлению. Автор приходит к выводу, что данное постановление привело к еще большей путанице в практике ЕСПЧ по экстерриториальному применению Конвенции, что ставит серьезные репутационные вопросы перед Судом.

Одним из ключевых оснований классификации правового поведения является сфера регулируемых правом общественных отношений, что позволяет выделить в качестве отдельной его разновидности правовое поведение в сфере несамостоятельного (зависимого) труда. Однако особенности правового поведения в указанной сфере, обусловленные системообразующими признаками отрасли трудового права, в научной литературе практически не исследованы, в связи с чем в статье поставлена цель восполнить данный пробел и выявить трудоправовую специфику правового поведения. С учетом особой социальной значимости поведения в рассматриваемой сфере, обусловленной значением труда как основного фактора развития общества и отдельной личности, в статье акцентируется внимание на специфике правовой регламентации данной разновидности поведения. Обосновывается, что указанная специфика проистекает из сочетания государственного и договорного регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, а также особой роли локальных нормативных актов как основных регуляторов поведения работников. Рассматриваются актуальные для науки трудового права проблемы определения пределов договорного регулирования отношений сферы трудового права, а также работодательского усмотрения при определении содержания локальных нормативных актов и предлагаются концептуальные пути их решения на основе принципа гарантированности основных прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в Конституции РФ.

Почему договор является обязательным? Этот вопрос, казалось бы, очень простой, за последние несколько тысячелетий еще не получил однозначного ответа. Дистанция между разными объяснениями сегодня продолжает увеличиваться, что отражается не только на основах самого понятия договора, но и на построении всей материи договорного права. Это дает почву различным преломлениям ≪теории подвижных систем≫, набирающим популярность в сфере договорного права и пытающимся соединить и уравновесить существующие подходы. Другую сторону современных дискуссий о понятии договора составляют споры о критериях выделения договора, порождающего правовые отношения, из круга прочих соглашений, не имеющих такого характера. Установление факторов, позволяющих отделить договор от необязывающих соглашений, также помогает сформировать более точное представление о юридической конструкции и сущности договора. В статье обсуждаются оба блока вопросов с опорой на российскую и зарубежную правовую традицию, многочисленные вариации ≪теории подвижных систем≫ оцениваются как выводящие из сущего должное, рассматривается взаимодействие в договоре субъективного, объективного и формального как факторов, свидетельствующих об установлении между сторонами именно юридической связи.