Статьи

В рецензии содержится кратная характристика недавно вышедшей в свет монографии А. А. Линца «Трудовое право и экономика». Проблематика, затрагиваемая в рецензируемой книге, охватывает широкий спектр: гиг-зянятость, работа через цифровых трудовые платформы, трансформация трудового правоотношения, роль в этом процессе государства и социальных партнеров.

В обзоре конференции предлагаются взгляды на право, распространенные в нашей теоретико-правовой науке. Указывается на выдающуюся роль основоположника немецкой классической философии И. Канта в формировании философии права. Его идея категорического императива нацелена на создание модели правового государства, где человек объявляется не только средством, но и целью. Кант — один из тех, кто формировал метафизическую философию права, т. е. отрасль знания, создающую смысловые модели в мире политико-правовой реальности. В обзоре обсуждается влияние Канта на русскую и европейскую философию права, значение его идей для современности. Во второй половине XIX в. появляются пять или шесть неокантианских школ (наиболее крупные — баденская и марбургская), где на основе гносеологии и этики Канта создаются оригинальные концепции философии права. В 90‑е гг. XIX в. в Германии и в России под лозунгом «Назад, к Канту!» формируется школа возрожденного естественного права, целью которой было провозгласить непреходящую ценность личности и таким способом поставить преграду классовой борьбе и грядущей революции. Революционному марксизму был противопоставлен этический социализм и идея правового социального государства, что представляется актуальным в нашу историческую эпоху. Обращение к идеям Канта означало также поворот в сторону идеализма и религии, что дало новый импульс развитию философии права.

В статье раскрываются основные проблемы и перспективы деятельности научно-консультативных советов в РФ. Научно-консультативные советы имеют особую способность организовывать реальное эффективное взаимодействие правоприменителя и научного сообщества посредством общей системной работы, имеющей реальные общественно-полезные результаты. Представляется, что эффективно и правильно организованная деятельность научно-консультативных советов является тем местом, где зарождается истина. Деятельность научно-консультативных советов также отличается способностью не только выявлять проблемные вопросы правоприменения, но и формировать единообразие в судебной практике. Основной проблемой в деятельности научно-консультативных советов в РФ является отсутствие единообразного порядка организации их деятельности, а также неэффективность использования существующего потенциала научно-консультативных советов. В работе анализируются лучшие практики применения института научно-консультативных советов в системе арбитражных судов РФ. Автор отмечает, что высшие органы законодательной, исполнительной или судебной власти не всегда способны самостоятельно обнаружить правовые коллизии и проблемы. Существующие проблемы правоприменения в большинстве своем возникают у правоприменителя на местах. Эффективная деятельность научно-консультативных советов является неким связующим звеном между законодателем и правоприменителем. Собирание, поиск и разрешение проблем правоприменения является важной и необходимой задачей научно-консультативных советов. Эффективная деятельность научно-консультативных советов позволяет сформулировать единообразный подход к применению правовых норм в тех ситуациях, по которым у правоприменителя сложилась различная практика. Кроме того, в статье обосновывается необходимость развития и совершенствования института научно-консультативных советов в РФ.

Наступление эры больших данных не только привносит удобства в нашу повседневную жизнь, но и создает проблемы и риски для защиты персональных данных граждан. Для эффективного предотвращения, прекращения или устранения проблем, возникающих в связи с правовой защитой личной информации, укрепление административно-правовой защиты личной информации является более реальным путем. Основными доводами этого является то, что, во‑первых, в целях реализации экономических интересов часто совершаются нарушения, связанные с незаконным сбором, обработкой и использованием персональной информации граждан субъектами рыночной экономики; во‑вторых, административные органы обязаны поддерживать, управлять и осуществлять надзор за различными гражданскими правами граждан, включающими право на персональную информацию, и их правом на участие в государственных делах; и, наконец, выполняя административные функции и служа общественным интересам, административные органы также собирают большое количество персональных данных граждан, тем самым усиливая возможность крупномасштабной утечки личной информации. В представленной статье анализируется ряд проблем, связанных с административно-правовой защитой личной информации в Китае, и на этой основе выдвинуты такие предложения, как улучшение системы административных мер по защите личной информации, уточнение обязанностей соответствующих регулирующих органов, принятие разнообразных надзорных мер и усиление структуры административного судопроизводства в интересах общественности.

Данная статья посвящена проблеме волевого содержания умысла в преступлениях с формальными составами. Автор анализирует конфигурацию видов умысла в преступлениях с формальными составами с точки зрения действующего уголовного закона и теории уголовного права. Делается вывод о том, что совершение преступления с формальным составом с косвенным умыслом невозможно, поскольку волевой критерий косвенного умысла («сознательное допущение») характеризуется содержательной неопределенностью, при этом волевой критерий прямого умысла («желание») является единственным определением, исчерпывающе выражающем волевое содержание умысла. В статье посредством анализа доктрины уголовного права XIX–XX вв. рассматривается проблема желания лицом совершения действия (бездействия) безотносительно к наступлению общественно опасных последствий как волевого критерия умысла в преступлении с формальным составом: автор приходит к выводу, что умысел в преступлениях с формальным составом может быть описан только с помощью интеллектуального критерия, поскольку желание совершить действие (бездействие) безотносительно к наступлению общественно опасных последствий является элементом вменяемости субъекта преступления, но не вины. Автор приходит к выводу, что привлечение к уголовной ответственности за совершение преступлений с формальными составами является объективным вменением, при этом во избежание объективного вменения многие составы преступления, традиционно относимые к формальным, возможно сконструировать в качестве составов опасности.

Судебная бухгалтерия является учебной дисциплиной, которая преподается на юридическом факультете МГУ имени М. В. Ломоносова уже почти пятьдесят лет. На факультете ее преподавали Сергей Сергеевич Остроумов и Гамлет Амаякович Атанесян. Однако в последнее десятилетие преподавание этой дисциплины на факультете стало угасать. Целесообразно не только сохранить у нас преподавание Судебной бухгалтерии, но и вернуть ей общеобязательный для студентов всех специализаций характер. Предметом судебной бухгалтерии является система применения бухгалтерских знаний в уголовном судопроизводстве (в частности, назначение судебно-бухгалтерской экспертизы, оценка заключения эксперта, исследование документов, приглашение специалиста и пр.) и в других отраслях права (гражданский, административный и арбитражный процессы, налоговое, гражданское, трудовое право). Поэтому студентам-юристам необходимо изучить основы бухгалтерского учета (перенос хозяйственно значимой информации из первичных учетных документов через бухгалтерские проводки в регистры, формирование бухгалтерской отчетности и т. д.). Соответственно, студенты по окончании изучения курса должны знать бухгалтерские проводки, отражающие основные хозяйственные операции субъектов предпринимательской деятельности. Они должны получить знание об основах бухгалтерского и экономического анализа для применения в различных направлениях юридической деятельности, а также получить элементарные навыки работы с бухгалтерской автоматизированной программой.

В последние годы Китай добился значительного прогресса в совершенствовании законодательства в вопросах, связанных с иностранными элементами. В статье рассматривается тенденция развития китайского законодательства, направленная на укрепление правовых механизмов защиты национальных интересов, в том числе на международном уровне в условиях обострения политической и экономической конкуренции. В ходе проведения подробного анализа были выявлены особенности основных рассматриваемых законов в области защиты национальной безопасности страны, например Закон КНР об антииностранных санкциях, Закон КНР об иностранных отношениях и Закон КНР о юрисдикционном иммунитете иностранного государства. Анализируется поправка к ГПК КНР, вступившая в силу с 1 января 2024 г., которая затрагивает часть IV ГПК КНР «Специальные положения о гражданских процессах, связанных с иностранными элементами», а также разъясняется механизм содействия Верховного суда, арбитражных учреждений и организаций международной коммерческой медиации в «одной инстанции». При подготовке статьи использовались примеры модели подготовки кадров со знанием иностранного и международного права Китайского политико-юридического и Уханьского университетов. Предлагаются перспективы продвижения реформирования законодательства, опираясь на тесное сотрудничество со странами — членами международных организаций в сфере торговли, инвестиций, транспорта, энергетики, инноваций и цифровой экономики. В процессе реализации китайской инициативы «Пояс и Путь», охватывающей множество стран и языков, существует необходимость создания механизмов подготовки кадров по направлению «права и иностранных языков».

В статье рассматривается вопрос о том, в каких случаях государство выбирает построение вертикальных отношений с инвестором в рамках предоставления ему стандартных мер государственной поддержки и иных стимулов, а в каких — заключает с инвестором соглашение частноправового характера для оформления взаимодействия в горизонтальной плоскости, где стороны формально признаются равными. Авторы пришли к выводу о том, что каждое государство в каждый конкретный момент времени может определять оптимальное соотношение между вертикальными и горизонтальными мерами поддержки в рамках реализации государственной инвестиционной политики, смещая центр тяжести с мер одного типа на другой, так как меры стимулирования первого или второго типа или их сочетания за счет достоинств и недостатков их использования компенсируют друг друга. Выбор в пользу горизонтальных или вертикальных мер взаимодействия определяется совокупностью условий конкретной хозяйственной системы, уровнем компетенций государственных органов, а также целями экономической политики. Российская Федерация является ярким примером того, как в разные периоды реализации государственной экономической политики менялся характер инструментов взаимодействия государства и частного инвестора.

В статье обосновывается гипотеза историка философии Чарльза Кана и философа А. В. Лебедева о наличии во фрагментах трактата «О природе» Гераклита Эфесского зашифрованного в форме когнитивных метафор онтологического учения о естественном праве. Делается вывод о данном учении как основополагающем для дальнейшего развития античной естественно-правовой традиции. Рассматривается генезис одного из центральных для данного учения понятия «природа» (греч. φύσις), которое Гераклит реципирует у милетских фюсиологов, однако придает ему новаторский смысл абсолютного бытия, выступающего основанием действительности человеческих правопорядков. Семантически близкими метафоре φύσις выступают метафоры «логос» (греч. λόγος) и «космос» (греч. κόσμος). Гераклит также формулирует эпистемологический принцип «согласно природе» (греч. κατά φύσιν), означающий процедуру правильного «вычитывания» в реальности триадического по структуре закона борьбы и тождества противоположностей. Показываются практические воплощения данного закона в политико-правовой жизни согласно принципам «искусство подражает природе» (греч. ή τέχνη μιμείται την φύσιν) и микрокосмичности человеческой души. Наконец, рассматривается учение Гераклита о естественно-правовом сознании, опирающимся на «общее» (греч. το ξυνόν) как выражение монистичности всего сущего.

В статье характеризуются взгляды на проблему общего блага одного из представителей школы естественного права, немецкого юриста, философа и политического мыслителя Иоганна Альтузия, с деятельностью которого во многом связано становление политико-правовой мысли Нового времени. На примере главного сочинения Иоганна Альтузия «Политика» и некоторых других прослеживаются его воззрения на происхождение идей добра, справедливости и человечности из одного источника — идеи общего блага, его согласования с благом отдельного человека и общества в целом. Вопрос, что такое общее благо, до настоящего времени не решен. Однозначное определение отсутствует, что напрямую связано с различным его не только пониманием, но и восприятием в обществе. Обусловлено это множеством факторов, в том числе в контексте того или иного исторического периода. В теории общего блага всегда рассматривались вопросы, касающиеся верховной власти, суверенитета, законности, понятия добра, нравственности, морали, справедливости, компромисса общего и индивидуального блага. Главной целью статьи является выявление основополагающих идей немецкого мыслителя, которые лежали в основе его взглядов на государство и право.

В статье рассматривается проблематика историографического анализа психологических теорий права, отчетливо сопровождающих эволюцию политико-правовой мысли на протяжении более чем двух столетий. Интерес к теме обусловлен существенным дефицитом историографической литературы по поводу возникновения, формирования и основных направлений развития психологических теорий права в русле политико-правовой мысли последних двух столетий. Имеющиеся обзорные и специальные исследования психологических теорий права в истории политико-правовой мысли, за редким исключением, пока лишь эпизодически рассматривают психологические подходы к праву, не говоря уже об отсутствии самостоятельной разработки историографии психологического направления в эволюции современной политико-правовой мысли. Решение этой проблемы связано с пересмотром отношения к принципам историографической работы с политико-правовыми учениями прошлого и современности, повышением качества освещения оригинальной литературы, включением в предметное поле соответствующих историко-философских и проблемно-теоретических реконструкций общей литературы, особенно ценной для детальной разработки психологического направления в эволюции юридической мысли, изучением жанровой и сюжетной характеристик психологических трактовок права. Для науки истории политико-правовых учений значимыми могут быть уточнения и обобщения, которые делаются в исследовании в связи с изучением историографии психологических теорий права.

В период постоянно изменяющихся условий и нестабильности происходит адаптация правового регулирования трудовых отношений к новым вызовам, которые обусловлены как глобальными процессами, происходящими в мире, так и экономическими, политическими, культурными изменениями. Так, на протяжении всей истории развития работодательской власти актуальными вопросами являются то, какие элементы входят в понятие работодательской власти, насколько работодатель имеет право контролировать работников и выполнение ими трудовой функции с точки зрения ее гибкости и какие пределы реализации работодательской власти допустимы в сфере труда. Определение понятия и содержание концепции работодательской власти рассматривается в зависимости от развития науки трудового права в конкретный исторический период. Тем не менее, несмотря на это, суть природы работодательской власти по большей степени остается неизменной и характерной для трудовых отношений. В настоящей статье будут рассмотрены концепция работодательской власти через призму исторического аспекта, вопросы влияния новых технических средств и информационных технологий на реализацию работодательской власти, допустимые цели контроля работодателя как составного компонента власти, учитывающие интересы сторон трудовых отношений и государства. Особое внимание уделяется пределам реализации нормативной и дисциплинарной власти работодателя.

В настоящее время сотрудничество Евразийского экономического союза с третьими странами осуществляется, как правило, в рамках подписанных соглашений о свободной торговле или соглашений о торгово-экономическом сотрудничестве. По своей правовой природе соглашения ЕАЭС с третьими странами являются «смешанными» договорами, где на одной стороне выступает не только сам Союз, но и все его государства-члены. Это порождает проблемы доктринального и практического свойства в силу того, что в ЕАЭС государства, принимая те или иные меры на национальном уровне, действуют зачастую во исполнение своих обязательств по праву своего интеграционного объединения, не имея при этом никакой дискреции. Именно поэтому на первый план выходят нормы, регулирующие ответственность за нарушение сторонами своих обязательств, вытекающих из смешанных соглашений. Современная практика государств, международных организаций и международных судов в части присвоения поведения по смешанным обязательствам интеграционных объединений далека от какого-либо единообразия и не всегда согласуется с положениями Статей Комиссии международного права об ответственности международных организаций 2011 г. Действия органов ЕАЭС присваиваются всем государствам-членам Союза независимо от их фактической вовлеченности в оспоренные действия, что означает реализацию обсуждаемой в доктрине концепции солидарных обязательств и солидарной ответственности международной организации и ее государств-членов в случае смешанных соглашений, при которой пострадавшая сторона имеет право направить свое требование любому солидарному соответчику по собственному выбору.

В статье рассматривается один из проблемных вопросов, связанных с реорганизацией дознания и предварительного следствия и активно обсуждавшихся в период нэпа. Речь идет об идее создания единого аппарата расследования путем структурного объединения в той или иной форме органов дознания и следствия (в некоторых предложенных проектах — и уголовного розыска). Как составная часть процесса такого объединения рассматривается вместе с тем дискуссия о судебной милиции, начало которой было положено еще в дореволюционный период. Значительный вклад в разработку названных проблем внесла Рабоче-крестьянская инспекция СССР, которая проводила во второй половине 1920-х гг. обследования судебно-следственных и правоохранительных органов. Предложенные Рабкрином методы улучшения работы милиции по дознанию были направлены в том числе на создание в перспективе единого расследовательского аппарата. Указанные предложения после продолжительных обсуждений нашли нормативное воплощение. Однако в полной мере идея единого расследовательского аппарата, несмотря на поддержку ее значительной частью работников юстиции и даже экспериментальный проект создания такового аппарата, разработанный уже без участия НК РКИ, реализована в итоге не была.

В статье рассматривается ряд законопроектов конца 1920‑х гг., содержащих предложение ввести в советское уголовное право институт неопределенных приговоров. Инициатива разработки законопроектов исходила от наркоматов юстиции и внутренних дел. Проекты базировались на научной основе, а также на широкой практике условно-досрочного освобождения из мест лишения свободы. На основании архивных источников и опубликованных материалов исследована позиция руководства обоих ведомств по данному вопросу в конце 1920‑х гг. Автор приходит к выводу, что несмотря на внешнюю схожесть взглядов представителей двух ведомств, по сути, они принципиально разнились. Руководство НКВД (Е. Г. Ширвиндт, В. Р. Якубсон) рассматривало неопределенные приговоры с точки зрения коррекции срока лишения свободы вследствие наблюдения за эволюцией личности осужденных в местах заключения. Наркомат юстиции в лице Н. В. Крыленко видел в неопределенных приговорах возможность ничем не ограниченной репрессии в отношении социально опасных лиц. Проектируемые нововведения, как выяснилось, противоречили общесоюзному уголовному законодательству. Исследование судьбы института неопределенных приговоров в советском законодательстве позволяет глубже понять факторы, влияющие на развитие отраслей советского уголовного и исправительно-трудового права в 1920‑е гг.